Волшебная сказка - Страница 38

— Надя! — с упреком и горечью вырвалось у Татьяны Петровны. — Как могла ты сказать это, Надя?

Но Надя только молча отворачивает голову. Она спешит уйти, ей здесь больше нечего делать. Да к тому же скоро уже два часа — надо еще успеть повторить уроки к приходу Сережи.

— Прощайте. Теперь я не скоро приеду опять, некогда, — буркает она себе под нос и, на лету чмокнув тетку в голову, поспешно бежит к дверям.

— Чулки, Надя, чулки забыла! — кричит ей вслед Шурка.

Но Надя не слышит ничего. Проворно сбегает она с лестницы, выходит за ворота и садится в автомобиль около ожидавшей ее Лизаньки.

— Домой, — хозяйским тоном командует шоферу девочка.

Когда машина отъезжает от недавно еще дорогого Надиному сердцу дома, в этом сердце плотно и настойчиво укладывается жестокое, недетское решение: долго-долго, а может быть и совсем не возвратится она больше сюда.

* * *

В воскресенье 17 сентября Надя просыпается с тяжелым чувством. Всегда в этот день, до институтского периода ее жизни, девочка неизменно встречала около своей постели любящий ласковый взгляд тети Таши, ожидавшей ее пробуждения. При одном воспоминании о домашних, сердце Нади болезненно сжалось.

Бесспорно, она была не права тогда в свое последнее посещение своих. Но и Клавденька хороша была тоже! Как смела она так кричать на нее — Надю? А что произошла такого рода ссора, так это даже и к лучшему, пожалуй: по крайней мере, Надя гарантирована, что никто из домашних не придет поздравлять ее в этот день. А все же тяжело как-то не видеть их нынче.

Со вздохом девочка обводит глазами свою голубую комнату-бонбоньерку и громкое радостное «ах» вылетает из ее груди. На столе, плотно приставленном к изголовью постели, она видит небольшой зеленый плюшевый футляр, потом японский ящичек, потом еще футляр поменьше и легкое белое шелковое платье с черным широким поясом и таким же галстуком у отложного воротничка.

С криком радости Надя вскакивает с постели и бежит рассматривать подарки. И вся ее горечь, все сомнения и печали рассеиваются, как дым. Какие часики! Какая прелесть! Душа Нади загорается восторгом. Действительно, миниатюрные золотые часы-браслет, о которых так мечтала Надя, прелестны и изящны, как могут быть только изящны такие вещицы. Замирая от радости, девочка надевает их на руку. В другом футляре поменьше, она находит кольцо, очаровательное колечко с бриллиантом, о котором также давно мечтала Надя. А в японском ящике дивной работы красиво уложены кружевные платки, перчатки и ажурные шелковые чулки. Тут же стоит коробка с изящной почтовой бумагой от Ненилы Васильевны и Лизаньки. На коробке прикреплена бумажка с начертанными на ней словами:

...

«Королевне нашей от ее преданных слуг Н. В. и Л.».

А рядом большая коробка конфет от Домны Васильевны и именинный крендель от Кленушки.

Но на все эти приношения Надя даже и не смотрит. Все ее внимание поглощено теперь белым платьем. Что за догадливая, что за умница эта милая, добрая Анна Ивановна! Именно такое белое с черным поясом только и может надеть нынче Надя в месяцы ее траура. Когда только успели снять с нее мерку, вот забавно-то! Только бы лишь пришлось оно ей впору. Ведь так редко бывает, чтобы платье хорошо сидело без примерки.

Надя так увлечена рассматриванием подарков, что не слышит, как открывается дверь ее бонбоньерки-комнаты и Анна Ивановна тихо, на цыпочках, приближается к девочке.

— Ну, что, милая Нэд, довольны ли вы моими подарками? — спрашивает она, вдоволь полюбовавшись счастливым личиком девочки.

Та вздрагивает от неожиданности, потом с радостным криком падает на грудь своей «доброй волшебницы».

* * *

К трем часам дня съехалось приглашенное юное общество: явились Ратмировы, Стеблинские, Карташевский, Зоинька Лоренц и даже, к великому Надиному удовольствию, Софи Голубева, перед которой Наде так хотелось блеснуть и своими подарками и своим нарядом.

Прелестная в белом полутраурном платье (Анна Ивановна настояла на своем желании видеть в нем нынешний день Надю), причесанная к лицу и вся сияющая от удовольствия, Надя казалась прехорошенькой нынче.

— Мы извиняемся, но танцев и музыки у нас не будет нынче, — я в трауре, — с любезной улыбкой встречая своих юных гостей, говорит каждому Надя. — Вместо танцев устроим после обеда petits jeux, будем играть в мнения, в почту. Согласны?

— Согласны. Конечно, согласны! — спешат ответить юные гости. В сущности, танцевать или играть — не все ли равно, лишь бы весело было, лишь бы быть всем вместе.

Чтобы не стеснять молодежь, та же предусмотрительная Анна Ивановна просила родителей детей не присылать с ними гувернеров и гувернанток, и те охотно пошли навстречу ее желанию.

До обеда Надя свела своих юных гостей в зеленую комнату. Никто, кроме Ратмировых, не бывал еще здесь, поэтому убранство оригинального помещения, фонтан, статуи, обилие клеток с канарейками, а главное, с пестрым Коко, привело в полный восторг юных гостей и целиком овладело их вниманием. Особенно понравился детям Коко. Он был нынче особенно в ударе и казался очаровательным со своею безудержною болтовнёю.

— Здравствуй, братец! — по настоянию Нади, обратился Ванечка к забавной птице.

— Здравия желаю, ваше высокородие! — прикладывая лапку к клюву и как бы отдавая честь, отчеканивая каждое слово, ответил забавный попугай мальчику.

— Ха, ха, ха! — весело залились дети.

— Ха, ха, ха! — вторил им Коко. — Что тут смешного, не могу понять! — перекрикивает он их.